Лидер Гражданской инициативы «Права справа» Дмитрий Снегирёв стал одним из ньюсмейкеров военной кампании на Донбассе. Активист заявляет, что украинская армия окрепла, перешла в наступление, но окончательному успеху по освобождению украинской земли от террористов могут помешать только политики.

— Дмитрий, как Вы оцениваете ситуацию в Луганской области?

— Если рассматривать ее в военном ракурсе, то идет наступление. Военная инициатива полностью на стороне украинской армии. Идет постепеннное, еще не такое, как хотелось бы, но уничтожение и вытеснение террористических группировок из Луганской области. Можем констатировать, что ЛНР отрезана от ДНР, сама территория Луганщины фактически расколота на три части, единого командования у террористов уже нет. То есть, план окружения и раскола вооруженных террористических формирований удался.

Луганск постепенно берется в плотное кольцо. Сейчас не перекрыта только одна дорога краснодонского направления, с помощью которой подпитываются террористы. А так тенденция в целом позитивная — каждый день освобождаются от террористов города и села.

— Есть ли сейчас приток террористов с территории России?

— Да, к сожалению, есть. Мы можем констатировать, что некоторые громкие заявления руководства АТО и Пограничных войск о том, что граница Украины полностью контролируется, или контролирутся плотным огнем, не соответствуют действительности. Граница остается, к сожалению, прозрачной, есть пути для пересечения колонн техники, другого подкрепления террористов.

Но в последнее время наметилась тенденция оттока террористов назад в Россию, особенно военных специалистов. Уже ни для кого не секрет, что все экипажи танков, прибывшие с территории России, или противовоздушная оборона — это не так называемое «ополчение», поскольку оно не владеет необходимыми знаниями, чтобы управлять современной военной техникой, а именно специалисты из России. Так вот, последнее время фиксировались неоднократно колонны, которые двигались в обратном направлении, в сторону России. Видимо, Россия осознала, что сейчас очень трудно создать какой-то позитивный имидж «республик» в образе ДНР и ЛНР, особенно после катастрофы «Боинга».

Московские кукловоды понимают, что они оказались, во-первых, в очень трудном политическом положении, а во-вторых, украинская армия, которая сейчас фактически создается с нуля, она, наконец, дает достойный отпор врагу, она научилась воевать.

Вы помните, что если первое время конфликта украинских военных можно было остановить битами, разоружить их, отобрать технику, как это было и в Донецкой, и Луганской областях, когда блокировались военные колонны, когда невооруженные молодчики могли отобрать и технику, и военное снаряжение, то сейчас наши солдаты дают решительный отпор. Армия становится действительно армией, а не непонятным формированием для парадов.

— Вы говорите, что техника террористов уходит в Россию. О каких количествах этой техники можно говорить?

— Точное число назвать трудно. Но уходит, в первую очередь, маркированная техника, те же системы «Бук», перемещения которых были зафиксированы, танки, та техника, принадлежность которой к определенным воинским частям Российской Федерации можно легко идентифицировать. России не нужна эта «доказательная база» непосредственного участия ее военных в вооруженном конфликте на территории Украины. Поэтому выводится именно эта техника.

Сказать, что такой техники очень много — нельзя. Различные колонны техники все еще движутся как в Украину, так и в обратном направлении. Но тенденция все же свидетельствует, что начался вывод. Если не так давно в Донецкую и Луганскую области неконтролируемым потоком шли колонны с техникой и террористами, то благодаря действиям украинской армии и авиации есть результат — проникновение техники сокращается.

— И все же время от времени в украинских СМИ все еще появляются сообщения о, якобы, массовом проникновении техники и террористов со стороны России…

— Сейчас в Донбассе продолжается не только вооруженное, но и информационное противостояние. Некоторые СМИ, в зависимости, от политических предпочтений своих собственников или источников финансирования, могут быть использованы для вброса подобной информации. Возможно, это делается для ввода в заблуждение как руководства АТО относительно реальных масштабов поддержки террористов со стороны России, так и может иметь целью посеять панику среди населения.

На днях «группа луганчан» протестовала перед Администрацией Президента в Киеве с требованием остановить военные действия в Луганской области. Видимо, по чистой случайности этот пикет совпал по времени с выступлением в Верховной Раде луганского «регионала» Ефремова, который демонстировал какие-то осколки и рассказывал о гибели местного населения. Все это одна цепочка. Кто заказывает музыку, тот и танцует.

К сожалению, Украина не создала за 23 года монолитного информационного простора, который бы отвечал украинской направленности. Большинство центральных украинских СМИ принадлежат не украинцам по происхождению, а людям, которые вообще имеют неукраинскую ориентацию в плане развития украинской государственности. Поэтому и подобная информация, которая время от времени вбрасывается в некоторых СМИ, носит антиукраинский характер.

На мой взгляд, было бы правильно внести законопроект о запрете некоторых сайтов и агентств антиукраинской направленности.

— Какая сейчас ситуация с луганским аэропортом?

— Блокада аэропорта прорвана. Ситуация там сейчас более-менее стабильная. Уменьшилась интенсивность обстрела, улучшилось положение с вывозом раненых и подвозом материально-технического обеспечения, бойцам доставили запасы продуктов и воды.

— За последние дни отмечены случаи, когда высшее военное руководство сообщает об освобождении того или иного города или района, а на самом деле ситуация выглядит несколько иначе. Подобное было и с луганским аэропортом, когда родители находившихся там солдат перекрывали магистрали на Львовщине, требуя спасти их сыновей…

— Таких случаев было достаточно много, и не только с аэропортом. Например, сообщалось, что наши военные взяли населенный пункт Роскошное, за который еще шли бои. Было сообщение о взятии Северодонецка, который взяли только через три дня. Сообщалось о взятии Юбилейного, а оттуда еще шел минометный обстрел… То есть, таких сообщений достаточно много, и я не понимаю смысла их появления. Если это игра на опережение с целью показать Президенту успехи, то это откровенная «лапша», которая не несет никакого позитива.

То же самое, когда рассказывали, что под контроль взята граница — если не полный, то под огневой, — а потом фиксировали прохождение российских колонн. Говорили, что в Луганске нет колонн техники под российскими флагами, а потом вынуждены были признавать факт существования этих колонн. Или ситуацию с захватом 68-й колонии, когда Пенитенциарная служба говорила, что факта захвата нет, а потом признавала его. То есть, такие случаи есть — когда люди боятся признать, например, факт захвата какого-либо объекта, или наоборот, забегают вперед паровоза, отчитываются о победах, видимо, в расчете на преференции в виде наград или должностей.

— Как сейчас войска обеспечиваются, всего ли хватает?

— Идет война, давайте не будем бросать тень на тыловые службы, но скажу все же, что хотелось бы лучшего. К сожалению, украинская армия была развалена в прямом смысле. И не только боевые, но и тыловые части. Развалена система обучения армии. Армию нужно воссоздавать фактически с нуля, начиная с мобилизационных моментов и заканчивая созданием тыловых служб, боевых подразделений, вспомогательных и т. д. К сожалению, почему-то у нас вопрос снабжения армии возложен на плечи частных структур или волонтерских организаций, которые вытягивают на себе то, что фактически должно делать государство. До сих пор непонятна судьба 150 миллионов гривен, которые украинцы собрали на нужды армии. Куда они пошли?

— А как Вы оцениваете в целом боевой дух наших солдат?

— В чем отличие украинской армии от вооруженных отрядов боевиков, — так это в том, что украинцы хорошо понимают, за что они воюют. Если первые два месяца военного противостояния был момент не лучшего, скажем, боевого духа, когда откровенно сдавали воинские части, отказываясь стрелять, то сейчас наоборот. И уже первые боевые победы дали возможность сказать, что наша армия состоялась, что она способна остановить кровопролитие. Но, к сожалению, военных сдерживают. Сдерживают именно политики.

— Почему?

— Потому что есть заинтересованность. Кому война, а кому мать родна. Есть, видимо, у кого-то желание создать на востоке Украины такой, знаете ли, вариант Чечни, когда фиксировался перевод больших средств социальных выплат, например, на восстановление города, а на самом деле создавались «черные дыры», куда проваливались деньги. Был такой кричащий случай, кода Премьер-министру Яценюку доложили, что якобы город Антрацит в Луганской области взят под контроль, и туда должны были перечислить 30 миллионов на социальные выплаты. И если бы мы не начали бить в набат, эти 30 миллионов ушли бы террористам, которые и сейчас удерживают Антрацит.

— Подтверждаются ли сообщения от некоторых военных, которые утверждают, что им отказали в статусе участников АТО?

— Таких случаев много. Отказывают не только военным, но и бойцам добровольческих батальонов, которые находятся непосредственно в зоне АТО — «Айдар», «Азов», «Чернигов» и др. Если военные приписаны в Николаеве, во Львове, им не дают статус участника АТО…

— С какой целью это делается?

— Мне сложно комментировать действия Министерства обороны. Я понимаю, что это сугубо меркантильные вещи, когда государство не хочет брать на себя обеспечение, социальные гарантии участникам войны.

— Какой у Вас прогноз по ситуации с Луганском?

— Если военных не будут сдерживать политики, то Луганск освободят за месяц. А может, и раньше. Тенденция позволяет говорить, что среди сепаратистов есть панические настроения, они не готовы находиться под постоянными обстрелами. Если хватит политической воли, если выстоим под давлением России, под внешнеполитическими вызовами, под внутренним давлением в виде непонятной Верховной Рады, то все должно закончиться за месяц.

Конечно, весь конфликт на этом не закончится. Россия заинтересована в постоянной дестабилизации и на Донбассе мы будем иметь постоянный момент напряжения. Если не создадим на границе что-то подобное «линии Маннергейма», будет сложнее. Стабильная Украина России не интересна, тем более евроинтеграционная, ушедшая от ее политического влияния. Поэтому нужно готовиться к тому, что мы будем иметь такой себе «Сектор Газа» в виде Луганской и Донецкой областей.

— И как долго может просуществовать такой вариант?

— Как показывает история, независимо от того, какой общественно-политический строй был в России, ее отношение к Украине не меняется. Поэтому Украина должна изменить военную доктрину, определиться с внешнеполитическими приоритетами, построить надежную границу и воссоздать армию, которая будет насчитывать не 80 тысяч, а хотя бы 200 тысяч человек.

Я оптимист и верю, что мы находимся на этапе завершения войны, что это ее последняя фаза. Переломным моментом стали Славянск и Краматорск. К сегодняшнему дню ареал так называемых ДНР и ЛНР сократился в 4 раза. Поэтому в будущее я смотрю с оптимизмом.

Источник: http://www.ostro.org/general/politics/articles/451130/